Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Парень глянул заинтересованно, но ничего не ответил, видно, решил играть в молчанку, надеется что в клубе подняли «волну», и помощь от папочки прибудет незамедлительно. А меня его молчанка совсем не устраивает. Чем я быстрее его разговорю, тем у меня больше шансов. Влияние его папаши совсем не стоит сбрасывать со счетов. Заодно проверю характер, мог он пойти на преступление или нет.
– Надеешься на родителей? Думаешь, вытащат и отмажут от любого преступления, ведь так? Нам с тобой проще договориться, – парень упорно молчит. – Ну, ну, продолжу в том же духе, посмотрю, на сколько тебя хватит. Ты, сучара конченная, в моём родном городе торговал «дурью» и здесь продолжаешь. За это ответишь прямо сейчас. Посмотрим, какой ты стойкий боец.
Я подошёл к сидящему на табурете парню и залепил ему такую оплеуху, что тот слетел на пол. Снова усадил на табурет. Конечно, я нарушил все, что можно нарушить. Мне и самому неприятно, что я его ударил. Успокаиваю себя тем, что на улице бьют гораздо жёстче. А это совсем немного за его наркобизнес. Но вспоминается избитый до синевы Шира. Мне тогда было просто стыдно за своих коллег. А когда на ночном дежурстве навестил в камере задержанного в краже мобильника пацана, увидел жуткий страх в его глазах, просто растерялся. Я не хочу внушать людям ужас только своим появлением. А вот сегодня сделал первый шаг к этому. И совсем скоро не буду ничем отличаться от своих старших коллег. Может быть, во мне сейчас сыграла классовая ненависть? Ведь будь я одним из них, отношения с Викой сложились бы куда удачней. Но отступать-то некуда: если вернемся с пустыми руками, выходит, зря ехали за тысячи верст. Подхожу к парню вплотную, тот сжимается, ждёт удара. В глазах пляшет страх, смотрит на меня уже заискивающе, отчего мне вдвойне неприятно. Если человек не сломлен, он даже смотреть на тебя не будет. Уставится в пол, ожидая любого продолжения, пусть даже самого страшного. Душу пронзила простая и ясная мысль: я этим заниматься не хочу. Но не хотеть заниматься в общем, это не значит прекратить заниматься в частном. Так что, продолжаю свою партию.
– Ну как, брателло, будем говорить или молчать? Смотри, пока твой папочка примчится выручать беспутного сыночка, тому уже почки отобьют и скажут, что так и было. Представляешь, от твоей красоты ничего не останется, будешь ходить с вечно опухшим лицом. У нас в ментовке с этим просто.
Смотрю на него, не мигая, как удав на кролика. Стараюсь придать себе свирепый вид, в чём, наверное, и преуспеваю. Парень неожиданно заплакал. Видно дошло, что папа далеко, а я совсем рядом. Сразу же меняю тон. Теперь я хороший и душевный мент, который всеми силами пытается помочь узнику.
– Ну-ну, не надо слёз, ещё ничего страшного не произошло и, возможно, не произойдёт. Отвечай честно, и мы вместе подумаем, как тебе выпутаться из этой очень плохой ситуации. У меня к тебе всего один вопрос, от которого зависит вся твоя жизнь. Расскажи про немецкий «Вальтер» девятого калибра.
– Какой «Вальтер»? Ничего у меня нет и не было.
Парень испугался сильно. Знает, сука, где его ствол бабахнул. Знает, что его подружка погибла.
– Да тот самый, который ты ремонтировать отдавал однокласснику. Слава уже во всём признался. Сказал, что заменил в нём пружину и боёк новый выточил. Пойми, дурья голова, дело-то очень серьезное. Из тебя все равно этот ствол вытянут, но только вместе с кишками, и твой папочка не поможет. Потому как из этого пистолета убит очень важный человек, которому твой родитель и в подметки не годится. Подумай хорошо. Я не тороплю. Тебя в момент убийства в городе не было, так что, по большому счёту, ты в стороне. Скажи, кому продал пистолетик и мы, что вполне возможно, тихо разойдёмся.
Было видно, как парень напряженно думает, борется с собой: рассказать или нет.
– Рассказать тебе все равно придется, и никуда ты не денешься.
И Максим внял моим убеждениям:
– Пистолет мой, я его в Белоруссии нашёл. Там у меня родственники. А где потерял, не помню.
– Потерял, так потерял. Подробней про потерю расскажи. Как это можно потерять такую объемную и тяжелую вещицу?
А душу накрыла грусть-тоска. В глубине этой самой души понимаю, так оно и есть, парень не врёт. Ну а если так, то раскрываемость этого дела снова приближается к нулю.
– У нас ещё дома «наезд» случился. Одна левая бригада нас прессовала.
– За продажу некачественных наркотиков?
– Ну, примерно… Вот пока эти тёрки шли, я и таскал с собой «пушку». Потом всё вроде улеглось, с нас вину сняли, и я на радостях набрался.
– Напыхался, наверное.
– И то, и другое. В клубе коньяк пил, а на улице раскумарился. И, конечно, вырубился во дворе дома на лавочке. У меня в этом доме подруга жила, я к ней и припёрся. А она не пустила меня к себе. Часа через три, под самое утро, очухался и домой отвалил. Потом ещё целые сутки в себя приходил. Вот тогда и вспомнил про пистолет, а его у меня уже не было.
– Думаешь по пьяни где-то выронил? – закидываю провокационный вопрос.
Но парень отвечает честно, не идёт на подброшенную мной подсказку:
– Он просто не мог сам выпасть из спецкобуры. К тому же ремешком был пристегнут к поясному ремню. Думаю, его забрали, когда я был в отрубоне. Но опять же, права на месте оказались, как и портмоне с приличной суммой. Всё так и было, я клянусь.
К сожалению, парень кажется не врёт. Расследование снова уперлось в тупик. И совсем нет смысла подтягивать этого кадра вплотную к следствию. Он своё дело сделал: привёз пистолет и благополучно потерял. Пусть пока гуляет, его всегда можно будет достать, конечно, при острой необходимости.
– Слушай сюда: я пока шум из-за пистолета поднимать не буду. Я тебе верю, поэтому пока гуляй. Но этот ствол я обязательно отыщу, и если ты соврал, утаил что-то или, не дай Бог, продал, то не обессудь, разговор будет крутой. Мы подтянем тебя к делу по полной. Еще раз спрашиваю, ничего не утаил?
– Как на духу, честное слово, всё так и было. Кстати, может тебе деньги нужны? Я-то знаю, как в милиции платят. Могу подкинуть.
– Исключено, дорогуша. Траты твои впереди, тебе за наркоту придётся откупаться от местных. Судьба в моем лице шлёт тебе предупреждение, так что думай, пока ещё не поздно.
– Обязательно подумаю. Слушай, лейтенант, выручи уж до конца. Дай сотик на минутку.
Я отдал телефон и ждал, пока парень расскажет родителю, в каком он отделении, ничего с ним страшного не случилось, но финансовая помощь нужна и срочно.
Старлею я сказал, что задержанный меня больше не интересует, в нашем расследовании он не при делах.
– Сруби с него бабок, сколько положено и отпускай. Наркоту-то я ему подсунул. Кстати, через полчаса здесь будет его папочка – долларовый миллионер. Я думаю, он легко выкупит убойные протоколы на сыночка.
Дежурный врубился сходу, предложил и мне до конца поучаствовать в этой игре, а то как-то некрасиво получается, мол, дело организовал, а от премии отказался. Оказывается, выкуп называется премией. Я его сдержанно поблагодарил и отправился по своим делам.
Вернулся домой через десять дней. Лететь самолетом вместе с коллегами отказался категорически. Боюсь летать. Ну, как говорится, боишься, так боишься, добирайся поездом. Качайся неделю в вагоне. Утомительное занятие, конечно, зато целая неделя полного безделья: ни забот, ни тревог. Да и Россию посмотрю, когда ещё такая возможность представится. До Урала было скучновато, а вот от Новосибирска очень даже весело. Вагон наполнился перегонщиками. Молодые, спортивного вида ребята зарабатывали на жизнь перепродажей машин. Купил, перегнал, продал. И так круглый год, один на один с погодой, разбитой дорогой и другими мутными прелестями нашего такого же мутного жития. Познакомились, водки попили и адресами обменялись. Обещал помочь при случае, мало ли, какие заморочки могут возникнуть у ребят в чужом городе. В общем, получился у меня настоящий недельный отпуск.
Появился на службе в расстроенных чувствах; доложил, что парень не при делах: не видел, не слышал, не приобретал и не продавал. Всё логично, кто захочет добровольно на срок раскручиваться, имея за спиной очень влиятельного папашу. Самое удивительное, но начальство восприняло эту неудачу спокойно, ну не получилось и не получилось. Ничего, мол, не поделаешь, если одна из версий оказалась пустышкой. Снова однообразная текучка милицейских будней таких серых, когда выпивка – одна радость и единственный праздник жизни. Я не участвую в таких мероприятиях, а значит, закономерно отделяюсь от коллектива. Ко мне обращаются только по необходимости, только по работе и не больше. Как-то посидел часик с сержантами, выпил сто граммов хорошего коньяка и выслушал поучения, что веду себя неправильно, пора определяться и прибиваться, наконец, к какому-то краю. Пора становится своим среди своих. Многим кажется, что я смотрю на них свысока, и что я человек в милиции временный, если не сказать случайный. Такие как я, обычно уходят в адвокаты или начинают работать против своих в службе собственной безопасности. Я всё понял и, конечно, не возражал. В адвокаты не собираюсь, тем более в СБ. Пообещал подумать и исправиться. А что тут думать, уходить надо, пока дров не наломал.
- Снайпер-2 (Тихая провинция) - Павел Яковенко - Боевик
- Убить генерала - Михаил Нестеров - Боевик
- Псы над пропастью - Сергей Самаров - Боевик
- Черные береты - Николай Иванов - Боевик
- Средневековые битвы - Владислав Добрый - Боевик / Исторические приключения / Периодические издания / Прочий юмор
- Ставки сделаны - Андрей Воронин - Боевик
- Колыма ты моя, Колыма - Михаил Серегин - Боевик
- За миг до удара - Наталья Корнилова - Боевик
- Филин - Андрей Воронин - Боевик
- Некромант города Москва – IV – Культ - Призывающий Оро - Боевик